Евгений Примаков развернулся над Садовым
Как в Москве открывали памятник этому человеку
Газета «Коммерсантъ» №199 от 30.10.2019,стр. 3
29 октября в сквере через дорогу от здания Министерства иностранных дел был открыт памятник Евгению Примакову. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает творение скульптора Георгия Франгуляна по многим, явным и тайным, признакам грандиозным, а тайны, которыми на открытии поделился президент России Владимир Путин,— сокровенными.
Место для памятника Евгению Примакову выбрано без преувеличения фантастическое. Это даже как-то не укладывается в голове. То ли он смотрит на МИД, то ли МИД смотрит на него. Или даже равняется. Вечная пробка при выезде на Садовое кольцо будет вечно обтекать его. Едущие по Садовому кольцу в обе стороны не смогут не заметить его. Памятник огромен, он занял собой весь сквер. Это и не памятник даже, а просто мемориальный комплекс.
И кто-то скажет: надо же, люди, к которым у Владимира Путина было особое отношение, получают в итоге памятники на Садовом кольце. Вот и Михаил Калашников, к примеру. Или Михаил Лермонтов, любимый поэт президента России, как тот сам однажды признавался. На самом деле такой непосредственной связи нет. Комплекс, посвященный Евгению Примакову, причем именно в этом месте,— идея Сергея Лаврова, хотя, если вы спросите его, он ни подтвердит, ни опровергнет. И не расскажет, как боролся именно за этот сквер, как невелики были шансы, потому что сквер уже был передан одной коммерческой организации, у которой была идея, даже можно сказать, навязчивая, построить на этом месте небольшой, но устойчивый бизнес-центр. Но в конце концов был найден общий язык с мэрией, и восторжествовала не то что справедливость, но здравый смысл и воля к победе уж точно.
Кандидатуру скульптора, который и сделал в конце концов памятник, предложил, по данным “Ъ”, спецпредставитель президента по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой, тоже последние полтора года занимавшийся этим проектом. Георгий Франгулян, рассказал мне один из гостей церемонии, сначала сделал Евгения Примакова вполоборота повернувшимся к МИДу, а на вопрос, отчего именно так, отвечал, что в процессе обдумывания идеи нельзя было не учитывать тот самый разворот над Атлантикой, на который этот полуоборот и призван намекнуть. Говорят, что против полуоборота высказалась вдова Евгения Примакова Ирина, правда, она, разговаривая со мной, не подтвердила этого. Если даже это миф, уже некоторое время укоренившийся в стенах МИДа, то все равно о многом говорит: этого человека и при жизни сопровождали разнообразные легенды и мифы (и надо было быть сильным человеком, чтобы не пасть под их тяжестью).
При этом некоторый поворот корпуса все-таки явственно просматривается и в том памятнике, который был открыт.
И еще очки. В правой руке Евгений Примаков держит очки, и почему-то они привлекают не меньше внимания, чем весь комплекс. Думаю, ни у одного памятника в городе нет такого отчетливого атрибута (хотя очки некоторые носят, но это совершенно не бросается в глаза, как в случае, например, с Иосифом Бродским работы, между прочим, именно Георгия Франгуляна). И даже можно предвидеть, что именно к очкам (особенно в соцсетях) у многих в городе будет преувеличенное внимание. И они даже могут в конце концов стать одним из признаков этого города.
На церемонии открытия были представлены все ветви власти: исполнительная, законодательная да и судебная (я уж не говорю о четвертой, представителей которой по понятным причинам было, казалось, больше, чем остальных, вместе взятых). В первом ряду стояли родные Евгения Примакова, Сергей Лавров, Сергей Собянин, Алишер Усманов (на средства его фонда «Искусство, наука и спорт» был сделан комплекс), скульптор Георгий Франгулян. Я подошел к скульптору:
— Скажите, что означают эти четыре трехгранные стелы за спиной памятника?
— Это четыре вида деятельности, в которых Евгений Максимович наиболее проявил себя,— пояснил скульптор,— будучи министром иностранных дел, премьер-министром, директором СВР и академиком. Он ведь прежде всего считал себя академиком. Даже на надгробии написано: «Академик…». Вы правы: стелы многогранные. Это говорит о многогранности проявлений Евгения Максимовича в каждой из ипостасей! О его многовекторности! А в основании — шахматная доска! (Видимо, должна вспомниться знаменитая «Великая шахматная доска» Збигнева Бжезинского, то есть поле, в котором Евгений Примаков чувствовал себя как рыба в воде.— А. К.). И тут же — бронзовые квадраты, напоминающие коня, а точнее ход конем: это именно то, что сделал Евгений Максимович, развернувшись над Атлантикой!
Я понимал, что символов тут и в самом деле намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Можно даже сказать, все тут состояло из одних символов.
— Я слышал сейчас, как говорили, что Евгений Максимович так не держал очки,— сказал я.
— Что вы! — воскликнул Георгий Франгулян.— Ирина Борисовна, вдова, сама мне сказала, что лучше так. А то были и другие варианты: в кармане, на нем… Мы обсуждали…
Работа над мемориальным комплексом и правда по всем признакам была длительной и непростой.
— Между прочим,— заметил Георгий Франгулян,— очки действительно о многом говорят. О его интеллигентности, даже интеллектуальности. А не о близорукости, например, или о дальнозоркости.
Да, здесь играли все детали.
Начался дождь, и приехал Владимир Путин.
— Я лично сам часто обращаюсь к нашим с ним встречам, откровенным беседам,— сказал президент.
Потому что больше, как слишком хорошо известно, не с кем говорить.
— Он никогда не стремился кому-то угодить, не боялся сложных задач, решал их профессионально, спокойно и убедительно. Умел проявить волю, а когда требовалось — и найти баланс,— продолжил Владимир Путин.— Безошибочно выделял суть происходящего, внимательно вникал в детали, всесторонне, комплексно анализировал любую трудную проблему, понимал, чувствовал перспективу. И этот «метод Примакова» много раз и в самых разных сферах помогал повысить точность прогноза, заглянуть в будущее, выстроить нестандартную стратегию, выработать оптимальную реакцию.
Дело ведь в том, что Владимир Путин, судя по всему, и в самом деле сформулировал для себя, что такое «метод Примакова», и пользовался им в повседневной, так сказать, жизни президента России. Он рассказывал как будто именно про то, как сам пытается принимать решения.
— Востоковед, арабист,— говорил президент,— Евгений Максимович прекрасно понимал, что мир гораздо сложнее любых шаблонов и привычных стереотипов. Обладая широчайшим стратегическим видением, он активно продвигал идеи многополярности. По большому счету именно Примаков четко сформулировал эти ключевые принципы развития современного мира.
То есть сейчас, на наших глазах российский президент великодушно отказался от собственного авторства идеи многополярного мира, а ведь именно из нее состояла его Мюнхенская речь. Теперь это не его.
Михаил Швыдкой дал слово Ирине Примаковой.
— Вы знаете,— сказала она,— очень трудно представлять родного, близкого человека в бронзе. Но наша семья горда тем, что теперь память о Евгении Максимовиче, о его делах будет вечной.
Голос ее дрожал.
Я потом спросил ее:
— Он таким и был?
Я говорил про памятник и про реального, самого близкого ей человека.
Мне казалось, стоит спросить так и она сразу поймет. Потому что мне казалось, что вот она только взглянула на этот памятник — и сразу ясно: таким он и был или нет. Да, скажет что-то внутри нее, таким ведь и был.
— Не совсем,— сказала она.
Помедлила и решила добавить:
— Это просто невозможно, чтобы памятник был таким же, как человек. Ни практически, ни теоретически невозможно. Даже если черты лица похожи стопроцентно… Нет, никак.
Все-таки она оставила его при себе.
Читать статью на сайте:
